За дверью (by Enocka)

Дверь тихонько была открыта несколько часов назад – она предусмотрительно планировала свой ночной досуг всю неделю. Дождавшись, когда все уснули, убаюкав маленькую Нельку и обследовав ее комнату на предмет мышей-мутантов, которыми ребенка пугала бабка, она неспеша и неслышно, растягивая удовольствие, двинулась в сторону кухни.
По дороге ей вспомнилось, как когда-то верный друг Тимка научил ее открывать двери, причем такие, ручки у которых находились на разной высоте от пола. Этот прожженый уличный бармалей многое ей дал – и себя на заре туманной юности, и шрам на шее от излишней страстности, и практические советы на все случаи жизни.
Следующим кадром, на который перескочили мысли, был вчерашний банкет. В небольшой квартирке сразу стало тесно, быстро захмелевшие распаренные гости, фальшиво выкрикивающие радостные тосты в честь повышения по службе, бестолково запихивали себе в рот разные вкусности и разбредались кто на балкон, кто в ванную, везде оставляя следы грязных пальцев и свои запахи. Как обычно бывает, банкет превратился в пьянку, потом в какой-то момент все впали в полусонное состояние. Вторым дыханием стал чей-то удивленный возглас: «Опа! Вы ее что, в парикмахерскую водили?». Наталья отшутилась, сказав, что да, решили, наконец, сделать мелирование, не всю ж жизнь блондинкой быть... Но тема как-то, слава Богу, быстро свернулась, сменившись на обсуждение вставленного в зуб брильянта одного из присутствующих начальников.
Вчера ей не удалось проникнуть на кухню – мало того, что вся мебель находилась не на своих местах, так еще и подоконник был заставлен теми самыми следами пиршества – огрызками, объедками, остатками и прочими о-. Оползнями такие нашествия называл Володя. Поэтому не удалось, как бывало каждый вечер, собраться всей семьей за столом, потом перед телевизором, когда она успевала полежать на коленях у каждого и получить дозу ласки - поглаживаний, почесывания за ушком, массажа лап... Но таких жертв требовали приличия.
Ее любимый правый угол... Фикус в левом напротив. Уже наметанным взглядом она определяла, насколько он подрос за сутки; порой ей казалось, что и он замечает ее метаморфозы с цветом. В принципе, оба они зависели от одного фактора.
Иногда она не успевала к назначенному времени. Не всегда ее угол оказывался в поле зрения ночного светила. Иногда просто обманывалась в расчетах. Луна вообще не каждую ночь светит. Но сегодня была волшебная ночь, и впереди ее ждали еще несколько таких, до следующего цикла. С часу до трех исполнялась ее тайна – загорать при лунном свете, тихонько мурлыкая во сне. Совсем скоро она станет рыжей.