Мишень (by Evka)

"Раз, два... три, че...тыре... пять..." - приговаривал Витька, спускаясь по лестнице. "Вышел... зайчик... погу... блядь!" - при попытке перепрыгнуть сразу через пять ступенек, он почувствовал, что летит. Летит на уровне окон четвертого этажа, где на кухне пятьдесят пятой квартиры помешивает суп с фрикадельками тетка Зинка, скандальная выпивоха, которая, бывало, нет-нет да и позвонит в дверь Витькиной квартиры, чтобы нажаловаться отцу на Витьку - мол, по перилам катается, скабрезности всякие на стенах корябает и через ступеньки скачет так, что весь дом трясется... Да уж... Ступеньки... И как это его угораздило так прыгнуть-то? Это ж рассказать кому - не поверят! Взял такой, через окно вылетел, и был таков. Вот так зайчик, вот так вышел погулять! Тут Витька поморщился. Зайчиком его называла Натаха, долговязая одноклассница, рыжая, вся в веснушках, одно слово, дура. И угораздило в четвертом классе одолжить ей карандаш! Второй год прохода не дает. Зайчик, а, Зайчик, а у тебя Орбит есть? Дашь? И хихикает потом за спиной с этой своей... как ее... Валька, что ли? Ну, та самая, у которой батька охотник, и вся квартира рогами увешана. И батька тоже увешан, хехе. Пока он за лесными козлами гоняется, двуногие козлы в очередь за его дверью выстраиваются. Да, кстати... Где там их окна были? Ну точно козлы, кто ж шторы-то средь бела дня задергивает? В кои-то веки появилась возможность в окна шестого этажа запросто заглядывать - так нет же, они, видите ли, стесняются, вдруг увидит кто...

Тут Витьке в голову пришла идея. Точнее, идея-то была уже давно, только осуществить ее возможности не было. Был он как-то у Вальки на дне рождения - давно, малой совсем был, лет пять, - и, пробегая мимо гостиной в туалет, увидел мельком, сколько у ее отца всякой охотничьей всячины. Семь лет уже с тех пор прошло - а ружьецо одно так и стоит перед глазами. И вот - удача! - окно гостиной открыто, влетай, Зайчик, и ни в чем себе не отказывай!
И Зайчик влетел, предварительно вежливо постучав и, не получив ответа, так же вежливо вытерев ноги о подоконник. В гостиной за семь лет ничего не изменилось: все так же с немым упреком взирали со стен глаза косуль, все так же скалился с бревна невыспавшийся, набитый опилками, хорек, и все так же глаза разбегались от развешенных по стенам ножей и ружей. И только того самого, запавшего в душу, ружья - не было.
Расстроенный Витька не сразу обратил внимание на звуки, доносившиеся из спальни. А когда обратил - тут же забыл про все ружья на свете и разулыбался так, как может улыбаться только двенадцатилетний парнишка, слышащий скрип пружин и женские вскрики. Крадучись, направился он к двери в спальню, молясь про себя, чтобы в ней оказалось удобное окошко... Или глазок... Или замочная скважина... Ну хоть какая-нибудь дырочка от гвоздя!
И она там была - крошечная, расположенная так низко, что, чтобы в нее заглянуть, нужно было встать на колени и изогнуться вопросительным знаком. Что Витька и сделал...
Там, за дверью, все так же скрипели пружины видавшего виды супружеского ложа, и женский голос взвизгивал все отчетливее и быстрее. А за Витькиной спиной скрипнула половица, и грозный мужской голос пробасил: "Ах ты, охальник, ты что в моей квартире делаешь, а?". Не меняя позы, Витька обернулся и увидел то самое ружье, направленное прямо на него. Крик "Мама!" прозвучал одновременно с выстрелом. Витька бесславно свалился на пол...
В спальне воцарилась тишина. Минуту назад самозабвенно визжавшие Валька с Наташкой знали, что прыгать на кровати нельзя ни под каким предлогом, а значит, сейчас Наташка отправится домой, а Вальку ждет головомойка. И угораздило отца вернуться пораньше! Опять будет спрашивать, где уже шляется мать, вот не везет так не везет!
* * *
"Зайчик, тебе чай или кофе?"
Виктор Антонович поморщился. Сколько раз повторять этой дуре: не зайчик он!
Наталья Андреевна, молодящаяся полная дама с иссушенными перекисью водорода волосами и иссушенной лимоном и прочими простоквашами, но все же усеянной непобедимыми веснушками кожей, вплыла в комнату с видом трепетной лани. "Зайчик, а у тебя денежка есть? А дашь? Ташенька хочет платьюшко!". Пробурчав что-то не слишком вразумительное, Виктор Антонович потянулся в задний карман брюк за кошельком и снова поморщился: старая рана давала о себе знать. "У Зайчика болит хвостик?" - запричитала Наталья Андреевна, - "Бедный, бедный зайчик, злой охотник его обидел, в хвостик солюшкой стрельнул, гадкий, гадкий!". Поймав полный ненависти взгляд мужа, Наталья Андреевна замолчала: получить денежку на платьюшко все же хотелось.
"Благодарю вас, Виктор Антонович", - серьезным тоном светской дамы сказала она, приняв от мужа деньги, и склонилась в неуклюжем реверансе. "Ну, иди уже, иди" - пробурчал Виктор Антонович. День был испорчен.
За Натальей Андреевной хлопнула входная дверь. А у Виктора Антоновича зазвонил телефон. "Здравствуй, зайчик, это я! Как там твоя мымра? Не достает? Встретимся сегодня?"- защебетала Лика, глазастая второкурсница, бравшая у Виктора Антоновича частные уроки по биологии, но так и не продвинувшаяся дальше беспозвоночных. "Лика!" - обрадовался Виктор Антонович.

Через полчаса чисто выбритый Виктор Антонович вышел в подъезд и стал вприпрыжку, как в юности, спускаться по лестнице, довольно приговаривая: "Не пиф... не паф... не ой... ой-ой... не у... мира... ет зай... чик мой...". Перепрыгнув сразу через пять ступенек, он вдруг почувствовал, что летит. "Вот так зайчик, вот так вышел погулять" - привычно подумал он, но все же приземлился у подъезда и поспешил к метро своим ходом. Мало ли.